Если сам себя осуждаешь,
где же взять
избавление?
Я в потемках души блуждаю.
Как же стать
на колени мне?
Знаю, Сам Иисус
ждет
покаяния.
Но я в злобе томлюсь.
И гнетет
осознание.
Я собой одержим.
Легион
мыслей в черепе.
Шепчут: ''дай, мы сбежим.
Кон
повышай или перебей''.
Ведь, чем я, существа нет скверней.
Ни печаль
и ни смех мне не ведомы.
Перебежчик в духовной войне.
Жаль,
но я даже себе враг не преданный.
Обглодав до костей
всё добро
и все милости,
укрываюсь я в гроб,
где
стихло Слово, бессилен стыд.
И кричу из глубин,
не вняв,
словам Отеческим:
''Что Тебе до меня,
Сын
Человеческий?''
Чала Вячеслав,
Шахты РФ
Блеснув, монетой кануть в воду - так за собой след замести. Я слишком полюбил свободу, чтобы ответственность нести. e-mail автора:Chalaw@mail.ru
Прочитано 3409 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 4,5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Ну, сии вышеописанные чувствования скорее не одержимость, а обуревание плотскими мыслями. Все такое испытывают... Ежесекундно. Но - щит веры и в путь. Если только вера действует любовью. Любовью ко Христу. А доказать это возможно лишь исполнением Его слова, которое в свою очередь дает шанс нанести врагу удар обоюдоострым мечом. Как-то так
Насіння (The seed) - Калінін Микола Це переклад з Роберта У. Сервіса (Robert W. Service)
I was a seed that fell
In silver dew;
And nobody could tell,
For no one knew;
No one could tell my fate,
As I grew tall;
None visioned me with hate,
No, none at all.
A sapling I became,
Blest by the sun;
No rumour of my shame
Had any one.
Oh I was proud indeed,
And sang with glee,
When from a tiny seed
I grew a tree.
I was so stout and strong
Though still so young,
When sudden came a throng
With angry tongue;
They cleft me to the core
With savage blows,
And from their ranks a roar
Of rage arose.
I was so proud a seed
A tree to grow;
Surely there was no need
To lay me low.
Why did I end so ill,
The midst of three
Black crosses on a hill
Called Calvary?
